Енби, гори! Поэт Александр Шебырев – о том, как чуть не закопал свой дар

Он сжёг в детстве свою первую рукопись и долго считал, что «писанина – не его». И всё-же снова взялся за слово – и нашёл свой голос. Поэт, журналист, автор песен Александр Шебырев рассказывает, почему одиночество – не приговор, как не сгореть в рутине и что главное для того, кто решит идти по творческому пути.

Мелодии из леса

– Александр Васильевич, вспоминая детство, что всплывает первым?

– Я родился и вырос в маленькой деревушке Пожегдин – Верхняя Вычегда, Усть-Куломский район, Республика Коми. Младший из троих детей. Отец – строитель, мама – медицинский работник. Детство было простое, но счастливое. Трудотерапия – где-то начиная с пятого класса. Летом – в совхозе, на сенокосе, дома – всегда хватало дел. Не «из-под палки», всё моё поколение было приучено к труду с ранних лет.

Я был озорным, но любознательным. Умел удивляться, сам себе задавал много вопросов, на которые пока не мог ответить. В шестом классе замахнулся на фантастический роман – «Через 900 миллиардов лет». Корпел над ним месяца три. Помню, как с деланным равнодушием вручил отцу, с нетерпением ждал оценки. Он прочитал страниц десять, посмотрел на меня и говорит: «Сынок, прости, но этот сюжет я уже где-то читал». Я вырвал рукопись и бросил в печку. Не верьте, что рукописи не горят. Ещё как горят! Себе я сказал: «Всё, Сашка, больше не лезь туда, куда не надо. Писанина – не твоё!» И перестал об этом думать. Но ненадолго.

Если телу нужен воздух, душе нужно творчество. Оно для неё как кислород. Душе нужно дышать. Неважно, рисуешь ты, пишешь или играешь музыку.

– Что же изменилось? Что снова подтолкнуло к творчеству?

– В деревню приехал студенческий отряд из Ленинграда, меняли электролинию. По вечерам у Вычегды в местечке «Öзін ді» – костры, гитара, песни. А я до этого знал только гармонь – у нас в роду все были гармонистами. Уговорил маму – и купил гитару за 4 руб. в хозяйственном магазине. Учился сам – какие могут быть учителя в маленькой деревушке?! Но скоро понял – не хватает песен. И я начал сам писать стихи и музыку. Сначала в голове рождалась мелодия, а затем появлялись слова. И до сих пор так. Ведь правильно мудрые говорили: музыка – язык Богов, поэзия – язык людей.

– Где чаще всего появляются мелодии?

– Представляете – в лесу! Иногда такая хорошая мелодия рождается – сам себе завидую. Напеваю, запоминаю… А потом забываю. Диктофон не беру. И жалею. Столько интересной музыки уже прошляпил! Впрочем, значит, так надо. Незачем жалеть.

– Есть ли у вас любимые музыкальные интерпретации ваших стихов?

– Очень люблю, как мои стихи исполняет рок-группа «Борд» из нашего села Помоздино. Ребята делают классную музыку, поют в основном на коми языке. Их аранжировки на мои стихи мне по сердцу.

Душе нужен воздух

– По образованию вы экономист, работали журналистом. Когда в жизни появилась литература как нечто большее, чем увлечение?

– Я считаю, что неважно, кем ты работаешь. По статистике, только пара процентов выпускников литинститута становятся настоящими поэтами или писателями. Остальные — чаще всего критики: теорию-то они знают на отлично. Ямб, хорей и прочее начинают учить с пятого класса! И структуру стихов тоже: ритм, строка, строфа… Но почему редко кто потом пишет (осознанно) стихи? Если телу нужен воздух, душе – нужно творчество. Оно для неё как кислород. Душе нужно дышать. Неважно, рисуешь ты, пишешь или играешь музыку. Главное – чтобы была эта божья искра, как говорят у нас в Коми – «енби». Или есть она, или нет. Но без неё пусто.

– Кто стал вашим проводником в поэзию?

– Сильная литературная компания оказалась в районной газете («Ленин туйöд», затем стала называться «Парма гор»), где я работал: Василий Лодыгин, Вячеслав Бабин, Эдуард Тимушев, Иван Тарабукин. К тому времени я окончил двухгодичные журналистские курсы в госуниверситете по линии ФОП (факультет общественных профессий), сотрудничал с республиканской газетой «Молодёжь Севера». Василий Григорьевич (он позже получил звание народного поэта Республики Коми) мне тогда сказал: «Журналистика – одно, поэзия – другое. Журналистика, как правило, убивает в тебе поэта. Но мы держимся. Хочешь – пробуй». Вот и попробовал. Все они – мои первые читатели, критики и друзья. Сейчас их, увы, нет в живых. Мне их очень не хватает.

– Ваш первый сборник назывался «Олöм туйтi» – «Дорогой жизни». Почему именно так?

– Название пришло от «ударного» стихотворения. Это был разговор с читателем – о себе, о жизни, о сомнениях, радостях. Мы все идём своей дорогой, её длину определяют Бог или Судьба (как кому нравится), а ширину выбираем сами.

– Часто ли можно узнать вас в героях ваших стихов?

– «Автобиографические» стихи – это скучно. Особенно для думающего читателя. Всё-таки стихи – это художественная форма. Все герои – перемешанные судьбы: моя, близких, знакомых. Всё – честно, всё – было. Это – жизнь, просто рассказанная по-своему.

– В ваших стихах звучат одиночество, поиск, стремление к свободе. Это личные переживания?

– Мне комфортно быть одному, хотя я – Близнец (коллективный знак зодиака). Дышится в одиночестве легче, чем в толпе. А свобода... Это сложная вещь. Настоящая свобода только в творчестве. И то относительная. Любой чиновник может заблокировать, скажем, выпуск твоей книги. В жизни ты опутан и окутан – всегда от кого-то зависишь.

– Есть ли у вас стихи, которые особенно дороги?

– Есть стихи, посвящённые моей жене Ольге, детям, внукам. Но это – личное. Я их не выношу на публику.

Лирик дремучей Пармы

– Что для вас – быть поэтом родной земли?

– Нет, наверное, такого понятия – «поэт своей малой родины». Ибо сама поэзия – необъятна. Если ты всю жизнь будешь писать стихи про свою деревню, твоими читателями будут только односельчане. Но моя малая родина для меня – это всё. Я благодарен судьбе, что родился здесь. Здесь – мои реки, озёра, ручейки, моя дремучая Парма, и главное – люди. Простые, искренние, настоящие.

– Часто в ваших текстах звучат тревога за природу, боль за страну. Должен ли поэт быть гражданином?

– Обязательно. И патриотом. Не только поэт – любой человек. Но поэт – особенно. И только уже потом поэтом и художником. При любом строе, в любое время ты должен быть вместе с Россией. Нравится тебе власть или не нравится. Но ты должен быть с народом.

– Какой вы видите судьбу коми языка?

– Культура держится, но язык уходит. Сегодня коренные языки превратились в «кухонные»: на кухне говорят, на улице – нет. Без политической воли ничего не изменится.

– В прозе у вас появляются мотивы тайны, мистики. Откуда это?

– Я – человек леса. Моя стихия – дремучая тайга. Человек думает, если он пришёл с ружьём, то всесилен. Но здесь быстро вспоминаешь, что ты просто человек. Слабый человек. Парма полна непонятных и опасных тайн. В ней много чудесного, необъяснимого. С крестом на груди, но ты мгновенно превращаешься в язычника, как бы уходишь в прошлое. Всё мистическое в моих рассказах приходит оттуда.

«Прогибайся, но не ломайся»

– Вы пишете о жизни, как о череде испытаний. Есть ли в этом пути утешение, свет?

– Обязательно. Вся наша жизнь – это череда испытаний, взлетов и падений, череда вдохновений и уныний. Можно дальше продолжать. И в этом пути всегда есть свет и надежда. А иначе как? Если падаешь – вставай. Человек должен иметь внутренний стержень. Характер. Прогибайся, но только не сломайся! Иначе ты слабак, и жалеть тебя вряд ли будут. Этот мир на жалость не берётся. Во всех моих произведениях (проза и поэзия) я оставляю героям надежду. На выживание, на исправление… И ни слова о безысходности.

– Что помогает вам преодолевать тяжёлые периоды – и как человеку, и как поэту?

– Обычно я ухожу в себя. Стараюсь не показывать, что мне плохо. Знаю одно: всё проходит. И это пройдёт. Главное – переждать. Жизнь – это синусоида. Качели. Не коснувшись дна, не поймёшь прелесть высоты, только надышавшись дымом, поймёшь удивительную силу глотка свежего воздуха.

– Что бы вы хотели сказать молодым авторам, которые только начинают свой путь?

– Ничего и никого не бойтесь! Удивляйтесь! Меньше читайте других поэтов – особенно в начале, чтобы не затеряться и не потерять свой собственный голос. Зато хорошую прозу читайте много. Это обогащает язык, расширяет словарный запас, учит видеть суть. И главное – дерзайте! Всё в ваших руках и в вашей голове. Никто за вас этот путь не пройдёт. Как говорится, Бог вам в помощь! Кузь нэм да бур шуд!

Ягибтянин. Житель бережёт память о деревне, которая почти исчезла с карты Подробнее